ТАИНСТВО ТВОРЧЕСТВА НИКОЛАЯ КУРИЛОВА

Курилов Николай Николаевич родился 11 июня 1949 г. в селе Андрюшкино Нижнеколымского района Якутской АССР.

Пять лет назад была на выставке Николая Курилова «Олени всегда будут», посвященной 65-летнему юбилею художника. Во многих картинах художника изображены олени, какой-то особенной магией обладают его художественные графические аппликации. На темном фоне белые олени или олени и посередине человек с маутом. Еще на белом фоне темные олени и люди, порой цветные олени и люди.

Олень… Древнейший солярный символ многих исчезнувших цивилизаций, это символ Света, Жизни, Божественного начала Мироздания. Возможно, поэтому эти работы Николая Курилова затрагивают неведомые глубины души человека, проявляя память предков, зов изначальной вечной души…

Картины завораживают своей удивительной энергетикой и чем-то напоминают шаманские речитативы, запечатленные на бумаге в виде таинственных символов. Эти картины еще напоминают древние наскальные рисунки и пиктографическое письмо юкагиров. В этих картинах затаено нечто большее, Вселенское, это целое Мироздание, состоящее из важных элементов и загадочных знаков.

В беседе с корреспондентом журнала «Илин» Альбертом Никаноровым  Николай Николаевич сам объяснял истоки и скрытую суть своих потрясающих работ:

«Ваши графические работы схожи с наскальными рисунками, их сравнивают с пиктографическим письмом юкагиров…

Вы можете работать и в живописи, но почему у Вас все же больше графических работ?

Графика со своим черно-белым, контрастным сочетанием осталась от предков. Хотя у меня есть и живопись, графика, естественно, преобладает. Для графики что нужно? Бумага, ножницы, клей. Не нужно много материала использовать. Хотя я работал и в офорте, и с гравюрами небольшого размера. И если говорить о том, как графика перекликается с наскальными рисунками, могу сказать, что, может быть это мои предки, которые осваивали Сибирь, Дальний Восток, Якутию, естественно, везде оставляли свои рисунки. Я думаю, что кое-что от своего художника-предка, как генетическая память, мне передалось.

Как бы Вы сами определили свой стиль?

У каждого художника свой почерк. К сожалению, у меня сложилось так, что графика, контрастная, всё-таки отличается от работ других художников, которые работают в этом жанре. Во-первых, это разные приёмы, у меня преобладают чернота и белый лист. Белый лист у меня — снег.

Когда была первая выставка художников и архитекторов, мою аппликацию восприняли не очень восторженно, сказали «один экземпляр не будет кормить твою семью», то есть нужно печатать и продавать. Я сказал, что мне так нравится, я ведь тогда жил на Севере, в поселке Черском. Чтобы там был хороший материал, линолеум хороший…такого в то время у меня не было. И с тех пор мою работу с работами других художников не путают, и мне кажется, это даже хорошо. Сразу узнают, что висит работа художника Николая Курилова.

Правда, что Вы стали работать с аппликацией не только потому, что это традиционное занятие – вырезание из кожи фигурок животных и в целом работа с кожей, а потому, что у Вас просто и красок было мало, и кистей, холста?

Материала правда не было. Но дело в том, что я аппликацией занимался еще когда учился в Красноярске. Оттуда я начал потихоньку тянуться к такой манере работы. Когда была первая выставка, я уже сказал, что как-то не приняли, но меня выручил Афанасий Николаевич Осипов, который, выступая, сказал, что «работы Николая Курилова перекликаются с декоративно-прикладным искусством Севера». Он поддержал меня, и его слова дали мне новые силы, ведь такой художник как Афанасий Осипов сказал эти слова!

Должен сказать, что и индейские художники работают в манере своих предков – что-то похожее на наскальные рисунки. Так они и сблизили меня с моими предками. А что касается якутских художников, якутский народ – это большой этнос, и чтобы все семьдесят художников начали работать в одной манере – невозможно. Чем разнообразнее тематика и техника, тем красивее показываем свою родину».

 

У трех братьев Куриловых особый дар к творчеству. Они пришли в этот мир, чтобы сохранить память предков и древние знания почти исчезающего народа — юкагиров – одулов и вадулов.

На открытии выставки «Олени будут всегда» этот ниспосланный свыше дар братьев Куриловых объяснил Гаврил Николаевич Курилов. Об этом писал редактор газеты «Илкэн» Андрей Исаков:

«Завершающее слово взял брат художника Гаврил Николаевич – Улуро Адо. Он рассказал о детстве художника, о том, что воочию его увидел лишь в юношеском возрасте – сперва работал в стаде, затем была учеба в Ленинграде. Так как все выступавшие ранее отмечали талант всех братьев Куриловых, Гаврил Николаевич высказал свою гипотезу, почему так получилось. «Наш папа был сильный шаман – последний юкагирский шаман из тундровых, он был из династии сильных шаманов. За это его даже исключали из колхоза. И вот его сила, сила шаманов нашего рода передалась всем братьям – Семен юкагирский прозаик, я – поэт и ученый, а Николай – писатель, художник, журналист»».

 

Да. Шаманский дар, данный Небесами, всегда перетекает в творчество. Ведь писатели и художники – особая каста людей, как и шаманы, всей своей сутью чувствующих мир, людей, все вибрации Вселенной. Все трое сыновей последнего юкагирского шамана Николая Куриля унаследовали отцовский дар, но, согласно велению современного времени, воплотили его в творческих духовных практиках, став известными писателями, поэтами, художниками, учеными своей эпохи.

В народе всегда говорят, что за спиной великого мужчины стоит великая женщина. Всем, чего достигли в своей подвижнической творческой жизни, братья обязаны матери Анне Васильевне. Оставшись вдовой в 40 лет, она одна подняла четверых детей. Необыкновенная женщина была кладезем народной премудрости, языка и культуры своего народа. Несмотря на ежедневную жестокую борьбу за выживание, ей удалось создать в доме особую духовную, интеллектуальную атмосферу и воспитать из своих ребят настоящих защитников и именитых людей своего древнего рода.

Вот что рассказывает сам Николай Николаевич о своей семье и матери:

«…Говоря о нашей семье, я бы начал свой рассказ с отца. Когда ему было 40 лет, он женился на восемнадцатилетней девушке. Её родители вначале отказывались выдавать замуж свою дочку, но в это время у них заболел старший сын. Они подумали, что это дело рук шамана, так как наш отец и дед были шаманами. И вот по истечении какого-то времени они всё-таки поженились, и отсюда-то и начинается наша семья.

Можно сказать, что стержнем нашей семьи была мать. Когда она восемнадцатилетней вышла за нашего отца, многие считали, что такой брак долго не продержится. Может быть, где-то в городе так оно и было, но в тундре отношения между людьми совсем иные. Отец её любил, и относился к ней, как к дочери. Он много рассказывал ей о людях, кто в какой местности жил; кто, куда кочевал; кто остался от этой семьи, и где сейчас проживают. Наш старик очень много знал, и все свои знания передавал своей молодой жене.

Что примечательно, когда нашу мать хотели взять в школу, а мы жили тогда в местности Большое Улуро, отец, чтобы их не догнали, постоянно кочевал вокруг этого большого и величественного озера. Расстояния большие – попробуй найди! Потом в старости, когда матери исполнилось 70 лет, она говорила: «Если бы я училась, если бы меня муж тогда отпустил, то я, наверное, была бы самой грамотной в Олёринской тундре». Когда отец умер, те знания, которые он передавал матери, те сказки и предания, которые он ей рассказывал – всё это наша мама передала нам. И сотрудники любой экспедиции этнографической или лингвистической, всегда стремились побывать у нашей матери – Анны Васильевны Куриловой. Гаврил Николаевич записывал рассказы матери, и я тоже записывал их где-то с 7-8 классов. Некоторые слова юкагирского языка я не знал, и мать терпеливо объясняла мне их суть.

Семён Николаевич, когда начал писать свой роман, часто приглашал маму. Она приезжала из Андрюшкино, жила в Черском, и подолгу они засиживались в кабинете Семёна Николаевича. Мы к ним не заходили, чтобы не мешать. Семён выходил довольный после этих бесед: мать, чем могла, помогала ему, она чувствовала, что он пишет большое произведение. Когда у него вышла первая книга романа, мать очень радовалась и удивлялась, и говорила: «Это, наверное, то, что я ему рассказывала». Следует пояснить, что Семён Николаевич всё-таки рано оторвался от родной тундры, и те слова, те образы, те характеристики людей, может быть, он брал из рассказов матери».

Давно еще, накануне 70-летнего юбилея, брата Семёна Курилова Николай Николаевич рассказал удивительный случай из жизни своих братьев:

«…Что же касается Семёна Курилова, то Гаврил Николаевич в своё время как-то сказал: «У нас дед был шаманом, отец был шаманом, и мы тоже должны были стать шаманами. В то время шаманство было запрещено, но та энергия, что находилась в нас, требовала своего выхода. У Семёна была сильная аура, поэтому он и стал известным писателем».

Кстати, Семён один раз спас жизнь Гаврилу. Гаврил должен был вылететь в Якутск с посадками в нескольких населённых пунктах, а Семён его не стал будить утром. Тот проснулся, когда самолёт уже ушёл, и стал упрекать Семёна, а через пол дня пришло сообщение, что самолёт разбился в горах вблизи Батагая. Семён Николаевич так прокомментировал тот случай: «У меня был плохой сон, и я понял, что Гаврилу нельзя лететь»».

Так в жизни творческого человека переплетаются мистика и реальность, таинство мира предков и современность.

 

Я долго стояла перед картинами Николая Курилова. Мою внутреннюю суть взволновали куриловские аппликации. Перед глазами мелькают олени…

И эти образы сливаются в бесконечный гимн жизни, в завораживающую симфонию звуков, запахов и красок Олеринской тундры. Всматриваясь в работы сына последнего юкагирского шамана, будто слышишь удивительные звуки северного мира: скрип девственно-белого снега под ногами оленей, шепот северного сияния – огромного отражения многочисленных костров родов юкагиров, крики весенних птиц, сладкий аромат цветочных полян, тихий плеск колымских волн — и тундра оживает, наполняясь ослепительным светом солнца, буйством красок. И глядя на все эти произведения, твердо знаешь, что «олени будут всегда», мир вечен и прекрасен, и наша древняя суть все так же, несмотря ни на что, постигает сокрытые таинства Мироздания. И ключ к этому дают такие избранные,  как Николай Курилов – потомок древнего шаманского рода – сам шаман — альма – делатель (так называют юкагиры шаманов), делающий наш мир краше и лучше, даря людям свет удивительного творчества и веру во все прекрасное и возвышенное.

И этот Свет затем перетекает в писательское творчество Николая Курилова, в его журналистскую деятельность, образуя единое целое, нечто величественное, отражающее бесконечную любовь к родному краю, народу, языку и всей Вселенной.

 

 

Варвара КОРЯКИНА, ведущий библиотекарь ОКЛ

 542 просмотров,  1 просмотров сегодня