ПРЕЖДЕВРЕМЕННО УМОЛКНУВШИЙ  «ЯКУТСКИЙ ЖАВОРОНОК»

В народе бытует необыкновенная легенда, связанная со старым зданием  Якутского драматического театра и с одной талантливой, яркой певицей…

В театре был старинный шкаф, стоящий в костюмерной. Он был заперт, ключей, открывающих его, ни у кого не было. Заведующая костюмерным цехом  запрещала приближаться к этому таинственному шкафу. Старые работники театра шептались:

«Там хранятся сценические костюмы известной певицы, актрисы Екатерины Захаровой – преждевременно угасшей звезды якутской сцены. Она очень рано отошла в иной мир от чахотки…».

Этот массивный старинный шкаф, покрытый темным лаком, на средней дверце которого было большое овальное зеркало, помутневшее от времени, всегда притягивал внимание молодых артистов. Порой им казалось, что видят в зеркале отражение прекрасной утонченной молодой женщины, ускользающий образ Прекрасной Певицы…

Часто по театру ходили слухи, что кто-то услышал знакомый до боли голос, притягательный и нежный.  Это пела Она. Пела свою знаменитую песню «Кукушка». Эта песня завораживала. Иногда кто-то видел наяву, будто по лестнице пробежала легкая невесомая тень. При серебристом сиянии луны, льющейся из окон, видели легкое призрачное видение. Перед ними стояла Она. Она была прекрасна и чиста, словно мифический ангел из иных миров. Струящееся белое шелковое платье  подчеркивало ее тонкий стройный стан. На груди – роскошная длинная коса. Милое, красивое бледное лицо с утонченными нежными чертами, глубокие цвета безлунной ночи глаза затенены густыми, стыдливо опущенными, ресницами. Потом это прекрасное видение исчезало.

Произошли ли эти мистические явления в реальности, или эта была загадочная игра воображения творческих людей, никто уже не знает…

Но красивая легенда о «призраке оперы», обитавшем в старинном якутском театре, живет до сих пор.

 

Людей старшего поколения, которые знают, помнят и любят эту прекрасную певицу — Екатерину Захарову, осталось совсем мало, мы, среднее поколение, знаем ее лишь по слухам, а молодежь почти не знает.

 

Екатерина Захарова – первая звезда на небосклоне якутской оперы, блиставшая в довоенные годы и во время Великой отечественной войны, удивительно талантливая от природы уникальная певица, оставившая яркий след и свет в истории  театрального искусства Якутии.

Родилась Екатерина  9 июля 1920 года в Эмисском наслеге Амгинского улуса. С 16 лет начала работать солисткой национального хора Якутского театра. В 1936 году в Саха драматическом театре Марк Николаевич Жирков — выдающийся деятель якутской музыкальной культуры, талантливый организатор, основатель якутской профессиональной музыки, собиратель и исследователь музыкального фольклора, первый национальный композитор, организовал первый государственный хор. Со всех уголков республики отобрал талантливую молодежь. Этот хор стал кузницей профессиональных певцов. Здесь были воспитаны любимица народа саха Е. Захарова, народная артистка РСФСР и Республики Саха А. Егорова, народный артист Республики Саха Г. Местников, заслуженные артисты Якутской АССР Н. Харитонов, П. Новгородова, А. Лыткина, Д. Барашкова.

Екатерина Захарова приносила композитору свои песни и мелодии, а Марк Николаевич записывал ноты. Он открыл и подарил якутскому народу такой самородок, как Екатерина Захарова — Саха күөрэгэйэ – Якутского жаворонка. Так прозвали ее еще при жизни.

 

Остались теплые воспоминания коллег о Екатерине Захаровой.

Народная артистка Республики Саха (Якутия), заслуженная артистка РСФСР, ЯАССР, отличник телерадио, отличник Всероссийского хорового общества Февронья  Баишева вспоминала о юной Кате:

«Она была гордостью и надеждой якутского театра. У нее был самый яркий, красивый и многообещающий голос: европейский голос, сильное колоратурное сопрано с широким диапазоном. Брала очень высокие ноты с трелью. Когда она выходила на сцену, изнутри исходил сияющий свет и освещал сцену. Народ бурно аплодировал, неистовствовал, радовался, очень сильно любил ее. Она перед выходом на сцену менялась, преображалась, хотя и сама была очень обаятельная: широкие ясные глаза, сияющая улыбка, кудрявые волосы, белолицая, белые руки, пальцы особенные — тонкие, на ней всегда было длинное коричневое крепдешиновое платье. Зал ее не отпускал, и она пела несколько песен подряд, а голос только распевался, становился еще шире и красивее. Очень эмоциональная была, точно передавала содержание песни».

 

Народный артист Российской Федерации, Республики Саха (Якутия) Иван Степанов рассказывал:

«Мой преподаватель по вокалу Зоя Васильевна Щелонова, специалист по голосу  в Свердловске говорила, что у Екатерины Захаровой был особенный голос с итальянской соловьиной трелью, у ее голоса был особый окрас. И она попросила Катю открыть рот и показать горло. Оказывается, маленький язычок у Захаровой был рассечен на две части».

 

Воспоминания народного артиста Республики Саха (Якутия) Афанасия Ефремова передают всю широту таланта Екатерины Захаровой:

«В театре постоянно был слышен нежный голос, как будто дробь в блюдце падает. Иногда утром рано, в 6-7 часов, иногда днем, когда нет народа. Поет разнообразные песни разными голосами: мужским, богатырским — партию Нюргун Боотура (богатыря), нежным голосом — арию Туйаарымы Куо (красавицы).  Соловьиной трелью  создала мелодии к песням «Птичка» («Чыычаах»), «Прощай, ты, Кавказ», «Прудик» («Көлүкэчээн»), «Лошадиная песня» («Ат ырыата»).  Она везде ходила с песней, выступала на вечеринках, просто очень любила петь. Была проста в общении, не высокомерна, даже когда стала очень популярна, горячо любима народом. Люди всегда спрашивали друг у друга, когда и где поет Екатерина Афанасьевна. «Она поет сегодня?» — это был частый вопрос ее поклонников, которые приходили в театр на премьеры.

В день, когда она выступает, очень рано приходила в театр, одевалась, заводилась, становилась совершенно не похожей на себя в быту, кровь играла, весь дар от природы, весь ее облик, даже фигура — все хорошело. Зал бурлил, душа ее волновалась, как музыка заиграет, как-то тряхнув всем телом, начинала петь. Зрители не хотят ее отпускать, все забывали, что сидят в зрительном зале. Я не помню, чтоб у нее охрип голос, чем больше поет, тем сильнее, колоритнее, красивее становился голос. Зрители неистовствуют, зовут, аплодируют.

Помню много песен из репертуара Екатерины. Были якутские песни ее собственного сочинения: «Песня Марфы»,  «Та ночь», «Жаворонок», «Кукушка», «Сон», «Комсомол», «Прощай, мой Кавказ», «Люблю небо голубое»,  «Заостри острие». Пела она и песни на русском языке: «Ах, ты, ноченька», «Поздно вечером сидела», «Если завтра война», «Так мы пели вчера», «Ты не вейся, черный ворон», еще украинские: «Ой казала менi мати», «Ганзя», «Ой, не свiти мiсяченько», «Колыбельная», «Шуме и гуде», «Дождик», из Чайковского — «Утренняя серенада», из Глинки — «Не о том скорблю, подруженьки», «Жаворонок», из Н.А. Римского-Корсакова — партия Панночки.

Эта удивительная певица выступала всегда искренне, проникновенно и при пении вся как-то по-особому преображалась, будто светилась особым внутренним светом. Ее выступление вдохновляло слушателей. Они всегда встречали Екатерину Захарову бурными аплодисментами. Высокое, сильное сопрано большого диапазона, которым она обладала, позволяло браться за произведения из репертуара драматического сопрано, например, за песню Клерхен из музыки к драме «Эгмонт» Л.В. Бетховена. Отлично звучали в исполнении этой певицы украинская народная песня «Дождик» и «Колыбельная», партия из оперы «Садко» Н.А. Римского-Корсакова.

А голос (без микрофона) наполнял зал. Удивительно красивый, как будто жаворонок вознесся на небо. Не каждой актрисе дается такой талант, так выглядеть со сцены.

Катя радовалась любой мелочи, смеялась от души, торопливо говорила, от этого немного заикалась, и от этого становилось ей самой смешно.

А к зрителям относилась очень хорошо, контакт со зрителем был тесный, великолепный. Никогда не набивала себе цену, сколько раз просили, столько раз выходила, зрителей оставляла довольными, несколько раз повторяла, никогда не боялась, что охрипнет. А голос с каждым разом только открывался, становился сильнее, еще колоритнее, распевался. От такого единения со зрителем она сама получала удовольствие, и зрители, слушатели тоже. А дома ее ждали голодные младшие брат и сестра».

 

Сестра Екатерины Мария Афанасьевна рассказывала о суровых буднях жизни военного времени:

«Катя долго выстаивала очереди и получала на троих 1200 грамм хлеба. В магазине было много попрошаек,  сестра жалела их и давала понемногу хлеба, домой приходила с маленьким куском хлеба. 9-летний братик Давид не понимал этого и все время плакал, просил хлеба. Иногда втроем плакали. Однажды сестра Катя рано утром  пошла за хлебом и вернулась без хлеба. Лицо у нее было заплаканное, она сказала: «Неужели эти невинные люди умрут с голода…? Это все война. Когда же она закончится?»

В театре работал кассир, старик. Однажды Катя пришла с работы и говорит, смеясь: «Старик не дал мне зарплату. Сказал, Катюша, дорогая, привези мне сестренку Майю, я отдам зарплату ей. Ты же воспитываешь сестренку и братика, а еще раздаешь хористкам, домой мало уносишь. Я все вижу и знаю. Вот такой старичок был добрый. После этого я ходила с ней за зарплатой. Старик давал зарплату и говорил: «Машенька, расходуй экономно».

 

Заслуженная артистка Дария Барашкова писала о Екатерине Захаровой, подмечая ее артистическое чутье и особый дар:

«Она нас научила понимать содержание песен, ценить, петь с душой. Она пела любые песни, арии из опер так, что захватывало дух».

 

Из этих воспоминаний обрисовывается удивительный образ той далекой певицы и актрисы, которую мы никогда не видели и не слышали. И этот  образ милой, доброй и очень талантливой одаренной девушки завораживает.

 

В 1944 году несмотря на суровое военное, холодное и голодное, время молодую девушку не оставляла мечта получить профессиональное образование. Катя со своими талантливыми сверстниками поехали учиться в Свердловск.

В своей книге «Тернистый путь к волшебным звукам», изданной в  2003 году, Февронья Баишева пишет:

«1944 год. Свердловское музыкальное училище. Холод, голод. Для того, чтобы выжить, каждый из студентов продавал все, что мог. В ход шли даже учебники.

В училище было так холодно, что на уроках мы сидели в пальто, а чтобы не мерзли пальцы во время самостоятельных занятий по фортепиано, нам приходилось надевать перчатки.

Но тяжелее всего было от неизбывной тоски по родным местам, тяжелым камнем ложившейся на сердце. Большой промышленный город серым туманом обволакивал озябшие плечи. Тяжелый заводской дым мешал дышать, вызывал сухой раздражающий кашель. Уральский климат с сильными пронизывающими ветрами не подходил северянкам, выросшим среди просторных аласов и чистых озер.

Уральский климат для многих из нас оказался неподходящим. Часто дули сильные, пронизывающие ветры. Заводской дым с Уралмаша покрывал город так плотно, что из-за густого тумана останавливалось движение транспорта. Дышать бывало трудно, щипало нос, слезились глаза. Климат Урала плохо действовал и на меня, я часто болела. У Николая Харитонова побаливало сердце. Но самой страшной нашей потерей была наш соловей — Катя Захарова. Она сильно сдала, приехав в Свердловск. Не было в ней того огонька и задора, как раньше. Катя часто жаловалась на то, что педагог по вокалу радуется, когда она берет «соль» второй октавы. «А ведь я в Якутске брала с легкостью «до» третьей октавы, а сейчас не могу», — с грустью говорила она. Мы успокаивали Катю, говоря, что ничего с ее голосом не случилось: «Конечно, голод отнимает силу, с этим надо примириться и не падать духом». Катя стала болеть все сильнее и чаще. Ей пришлось вернуться в Якутск.

В мае 1945 года мы получили телеграмму о ее смерти. Горю нашему не было конца. Екатерина была гордостью и надеждой якутского театра. У нее был самый яркий, красивый и многообещающий голос. Она могла стать очень талантливой певицей».

 

Земляки Екатерины рассказывают, что Катя еще за год до смерти, уже знала о своей близкой кончине:

«Летом в Амге организовали Ысыах — встречу лета, преклонение божествам, благословение на плодородное лето, благополучие. Народный поэт Кюннюк Урастыров  — Владимир Михайлович Новиков, нарком военных лет Чемезов Василий Назарович и Екатерина Захарова поехали на лошадиной телеге в Амгу. На обратном пути Катя спела прощальную песню своего сочинения на мелодию арии Айыы Умсуур удаган — сестры Нюргун Боотура. Она прощалась с родными местами. Все люди плакали. Это была ее последняя поездка на родину».

Екатерина Захарова ушла из жизни совсем молодой в 1945 году, ей было всего 25 лет, зачахла на расцвете своего таланта. Народ не мог смириться с такой невосполнимой утратой. Поэтому стали слагать легенды о ней, народ невольно пытался оживить этот завораживающий притягательный образ молоденькой яркой певицы.

Среди современников о причине ранней смерти артистки ходили мистические легенды.

Артисты и в то далекое, военное, время часто ездили на гастроли на грузовике – другого, более комфортного, транспорта тогда не было. Однажды они возвращались из Покровска и, по обыкновению, пели хором какую-то песню. Сильный, звонкий голос молоденькой Кати заметно выделялся из хора. Машина, дребезжа кузовом, подъезжала к знаменитой сопке Чочур-Муран,  и  на этом месте все ехавшие неожиданно услышали, что из-за горы им стал вторить чей-то сильный голос. Все, кроме Екатерины, испуганно замолкли. Одна она продолжала заливаться соловьем. Вместе с ними ехал один пожилой артист, который стал подбадривать девушку: мол, держись теперь, с тобой соревнуется сам дух горы, ты должна его перепеть во что бы то ни стало! Но получилось, что перепеть духа горы Катюше не удалось, она закашлялась и замолчала, и тогда из-за горы раздался страшный хохот.

В том же году девушки не стало: туберкулез, из-за которого она бросила учебу, вдруг вспыхнул с новой силой, и организм, ослабленный военным голодом, не смог противостоять тяжелой болезни.

 

Как вспоминают очевидцы, хоронили певицу в ясный солнечный день, во время панихиды со стороны Чочур-Мурана вдруг взметнулся сильный вихрь и, три раза обойдя гроб с телом артистки, улетел обратно. Возможно, это был дух горы, забравший душу молодой певицы. А иные считают, что в день похорон даже природа взбунтовалась против такой великой потери: несколько минут бушевал сильный ветер, ураган. Об этом писал в своем стихотворении «Последний путь Е. А. Захаровой» («Е.А. Захарова тиһэх суолугар») поэт С.Р. Кулачиков – Эллэй.

 

Есть еще другая печальная история. Через некоторое время после смерти Екатерины Захаровой в театре стали слышать ее пение, некоторые даже видели ее фантом. Посоветовавшись со стариками, решили наведаться на могилу девушки и увидели, что она была разрушена, раскопана. В те страшные голодные годы бесчеловечные мародеры раскапывали могилы зажиточных или известных людей, воровали драгоценности и хорошую одежду, и продавали. Кому-то, видимо, взбрело в голову, что у известной певицы должны быть золотые украшения и дорогие наряды. А какие могли быть дорогие украшения в голодное военное время, у одинокой девушки, воспитывающей сестренку и брата?! После того, как могилу привели в порядок, дух покойницы перестал наведываться в театр и беспокоить своим пением бывших коллег.

 

Много еще мистических легенд и историй  сложено о безвременно умолкнувшем Якутском жаворонке. Через два года, в 2020 году будет 100 лет со дня рождения Екатерины Захаровой. Времена уходят в небытие, а легенды о талантливой и необыкновенной певице живут в памяти народа до сих пор.

 

В 1939 году Екатерина Захарова ездила в Москву записаться на пластинку. Как рассказывают современники, ее уникальный голос не ложился на пластинку, но все же Екатерина записала 7 пластинок, но осталось только 2-3 песни.

Печальная легенда гласит, что завистница-певица разбила почти все пластинки с голосом Екатерины.

Все, услышавшие ее живой голос, говорили о записях: «Это не ее голос». Тогдашняя техника не могла передать ее колоритный голос.

Я в записи слышала пение Екатерины Захаровой, несмотря на плохую запись тех лет, голос завораживает, такой притягательно-манящий голос, веющий свежестью и мягкостью, будто в нем нашли отражение все краски и звуки мира.

 

Варвара Корякина, член Союза писателей Республики Саха (Якутия),

г. Нерюнгри

 382 просмотров,  1 просмотров сегодня