Магия и мистика романа Николая Лугинова «По велению Чингисхана»

Чтение затягивает, если текст завораживает с первых строк. Так бывает, если само произведение ведет к познанию тайны, к постижению таинств Мироздания.

Мир писателя Николая Лугинова, созданный им за долгие годы творчества, так многогранен и разнообразен, что ему трудно найти точное определение. Он мистический или мифологический, магический или фантастический?

Его роман и повести последних лет, объединенные в «Хуннские повести» основаны на исторических фактах. Сама эпоха Чингисхана — такое далекое от нас время, это мир, сокрытый от современных людей туманами веков, а «летучие пески» времени превратили легендарных людей тех столетий в мифические и мистические образы, которые мы можем познать лишь глубиной генетических сакральных знаний и душой, порой блуждающей по неведомым мирам.

Саха — человек мифологический, сознанием своим, образом мыслей. Абстрактное и философское мышление — его конек. И, конечно же, творчество Николая Лугинова, как одна из самых близких нам, людям XXI века, ветвей этого сознания, и есть его современный символ.

Там, в созданном им мире романа о Великом Чингисхане, его герои так похожи на образы знакомых нам с детства мудрых стариков, друзей, с которыми связала нас судьба. Порой они напоминают бесконечно близких нам родных людей – мать, отца, нетленные лики которых бережно храним в нашем сердце и памяти.

Речь Лугинова тягучая и полновесная, глубокая и высокая, имеет бесконечную глубину, как и само пространство Великой Евразии. Писатель традиционен в этих своих откровениях и видениях. И настолько же нов и необычен. Много интересных дум и чаяний автора отражает роман «По велению Чингисхана», в послесловии Николай Лугинов размышляет:

«Многие заметили, что миром правят идеи… Идей всегда бывает много. Но правят именно те идеи, которые исходят не от людей, а от Господа Бога Единого, Всемогущего.

А народы – носители этой идеи в данный отрезок времени – становятся как бы богоизбранными, к ним нисходит некая высшая сила, они сплачиваются вокруг идеи и обретают десятикратную силу духа и тела, явно превосходя всякие иные неорганизованные племена, погрязшие в противоречиях, внутренних распрях.

Но было бы все очень просто и раз и навсегда ясно, если бы был только свет…».

В книге первой в главе восемнадцатой «Думы об Иле» переданы сомнения молодого Темучина на пути великих свершений, какое же глубокое философское видение бытия сокрыто в этих терзаниях молодого предводителя:

«… Был же в древности великий тюркский каганат, куда входили бесчисленные племена! Был… Но отчего-то и он не устоял во времени. Может быть, сами люди столь несовершенны, если всегда рубят сук, на котором сидят, и какое мироустройство им ни подай – они затребуют другого и скорей всего привычного… – мучительно переживал Тэмучин свое одиночество, свой одиночный полет. – Может, мне уйти от людей и заняться, как старик Джаргыдай, кузнечным делом? – Тэмучин улыбнулся нелепой и панической мысли. – Так не бывает. Нет пути назад…».

Еще одно философское видение сути Мироздания таится в понятии Всевышнего Тенгри – Космического закона Вселенской гармонии.

Первая статья Чингисова кодекса-джасака гласила: «Повелеваем всем веровать в единого Бога, творца Неба и Земли, единого подателя богатства и бедности, жизни и смерти по Его воле, обладающего всемогуществом во всех делах. В книге второй в главе восьмой «У истоков великого джасака» написано:

«Когда дурной обычай переходит разум, остается одно: во имя спасения многого выжечь малое огнем и мечом. Как их всех объединить, когда керэиты – несториане, найманы – и несториане, и буддисты, татары и чжурчжены – шаманисты, тангуты – «красные буддисты», уйгуры – буддисты-хинаянцы, несториане, «лесные народы» — тюрки и мы, монголы, с древних пор исповедовали Тэнгри – отца небесного и потому осуждаем нарушение клятвы, обман доверившегося и предательство.

Этого не велит делать нам всевышний Тэнгри. Так почему же не объединиться в великий Ил вокруг одного закона – справедливого и благородного, основанного на древних, обкатанных временем обычаях, общих для многих народов или близких по духу, и быть послушными ему. Пусть каждый поклоняется своему богу-сыну, но все подчиняются единому порядку».

Эти думы Лугинова имеют очень глубокие корни, затрагивающие смысл жизни всего человечества. Писатель также вдумчиво размышляет в беседах со своими современниками о вере народа саха, пронесенной сквозь тысячелетия и сохранившей свою основную суть и в наши дни:

«Древней основой якутской веры было тенгрианство. Источники говорят о том, что тенгрианство – единобожие, древнейшая религия человечества. Тенгрианство как религия более полно сохранилось у нас. В остальном мире, в тюркском мире вытеснено другими религиями: буддизмом, исламом. Православие относилось и относится к тенгрианству более снисходительно, чем другие мировые религии. Поэтому у народа саха оно сохранилось и мирно уживается с православной верой».

 

Сами по себе очень интересны мысли Николая Лугинова о Российской империи, о России как о преемнице Великой империи Чингисхана:

«Сразу поверить в то, что русский человек по крови из хуннской, точнее, тюркской среды, по воспитанию, по мировосприятию, традициям своим вырос из той монгольской эпохи, из среды совершенно другого народа и другой расовой принадлежности, иной государственности, трудно. Трудно переварить. Но это так и есть. Российская империя выросла и окрепла, вышла из мира, сферы монгольской империи. Русское государство было частью, автономным образованием Монгольской империи. Российская империя полностью переняла всю государственную идеологию, государственный строй, методы, политику государственного строительства Монгольской империи. Это очевидно.

С точки зрения, скажем, освоения огромных пространств Сибири и Севера. Как могли казаки с отрядами в 20-30, пусть 50 человек, пройти, освоить территорию Восточной Евразии до Тихого океана и часть Америки – Аляску? Они не встретили практически никакого сопротивления. Так не бывает. А объяснение просто: казаки восстановили временно распавшуюся государственную систему.

Кстати, многие казаки тогда были татарами или были татарских, тюркских корней, свободно владели языком. Они объединили земли бывшего великого имперского образования в истории человечества на новой основе. Народы Сибири, в том числе и якуты, восприняли приход отрядов казаков именно как посланцев Юрюнг Ыраахтаагы (царя Белой Орды)».

 

Подобно героям своих книг, писатель продолжает искать истину. Ту, что гласит: «…из служения духу нет возврата, а есть только трудный путь ввысь, каждый раз к новым перевалам совершенствования, к вершинам инобытия…». Таково жизненное кредо и самого Николая Лугинова, его миропонимание.

Каждый, прочитавший роман известного писателя, по-своему, по-особенному воспринимает это произведение. Ученый найдет в нем отголосок реальных исторических событий, мистик – размышления о Мироздании, о человеческом предназначении, юноша – увлекательное приключение, разворачивающееся во всей Евразии и сотни отважных героев, достойных подражания, романтик найдет историю великой любви, память о которой сохранилось в народе на века.

 

По-своему философски трактовал этот роман известный талантливый якутский режиссер Андрей Борисов. Весной 2009 года на экран вышел фильм Андрея Борисова «Тайна Чингис Хаана, основанный на произведении Николая Лугинова. Фильм, имеющий свой особенный след в кинематографии и свою неповторимую энергетику. Это один из глубоко философских, окутанных мистикой и магией, фильмов, несущих зрителю много скрытых символов и знаков.

Множество древних тенгрианских символов сокрыты в романе Николая Лугинова и фильме Андрея Борисова «Тайна Чингис Хана».

В фильме перед зрителем кадр за кадром проходит цепь сакральных символов космической религии тюрко-монголов – тенгрианства, перенятого ими от общих предков – хуннов. Сегодня массовый зритель далек от символов тенгрианства, они также недоступны большинству самих носителей культуры.

Сакральный символ Бытия — открытая дверь юрты, через которую ребенок выходит из темного пространства юрты в солнечную степь – символ выхода человека из материнской земной утробы в открытый мир, космос.

Священный знак Мироздания — вид сверху останков динозавра. Динозавр, большой змей, дракон – это тотем тюрко-монголов Могол, Могой.

Выход в Верхний мир, к Тенгри возможен через вершину Мирового Древа – мировой горы. На вершине ее находится выход в верхний мир – через неподвижную в звездном небосводе Полярную звезду, рядом с которой находится созвездие Дракона и вокруг которой вращается звездный небосвод – Мироздание.

Тайные знания о вечности духа:

• Балбалы — стоячие большие камни в степи на могилах воинов в виде концентрических и спиральных кругов, также символизирующих проекцию мировой горы на ровной плоскости степи, многоярусность неба – спиральность галактик. По этим ярусам-кругам души павших улетали к Богу – Тенгри.
• Каменные стелы с солнечными оленями– древнейшие сакральные камни, связанные с культом вознесения души усопших к Богу — Тенгри.
• Стоящие по всей степи памятники павшим – каменные столбы-воины со священными чашами,кубками, подношениями для Тенгри. Но эта чаша имеет и другое сакральное значение, как чаша жизни, ее можно испить до дна или наполнить до краев особым смыслом – особый мистический символ.
• «Приход» в себя измотанного, ослабленного долгими мытарствами повзрослевшего Темучина среди менгиров, в центре проекции «мировой горы» – символ постоянной заботы и защиты Тенгри. Режиссер фильма этим передает, что Человек всегда храним свыше.

Символ — Грань, связующая и разделяющая Миры — Священное Древо с молитвенными флажками, растущее отдельно на возвышении. Это Древо – символ вечности, многомерности и гармоничности Мироздания, Древо, корнями вырастая из Нижних миров, стволом упорядочивая Срединный мир, кронами достигает Верхнего мира, это непоколебимый стержень, держащий миропорядок и хранящий гармонию Вселенной.

Сакральный знак богоизбранности Чингис Хана — рассказ матери о другом имени Тенгри. В эпическом сказании якутов – олонхо имеется бог Чынгыс Хаан – божество судьбы и рока, повелитель сильной стужи. Название этого божества – одна из частей трехсоставного имени Юрюнг Аар Айыы тойона – верховного бога, создателя Вселенной: Одун Биис – Чынгыс Хаан – Дьылга Тойон. Этот эпитет как имя принял Темучин при объявлении его всемонгольским ханом.

 

«Истинная История повторяется, ибо она следует, как и все другое, циклами; и мертвые факты и события, добровольно потопленные в море современного скептицизма, снова подымутся и появятся на поверхности»,- писала Елена Блаватская в своей бессмертной книге «Тайная доктрина. Синтез науки, религии и философии». Так и есть. История всегда переосмысливается, переоценивается…

По мере повышения интеллектуального, культурного уровня общества востребованность романа Николая Лугинова будет возрастать.

Ведь человек всегда верит в мистику, его всегда тянет к загадочному, тайному, сакральному. Ему всегда хочется разгадывать загадки, тайные смыслы, самому познавать суть вещей и явлений. Такова человеческая природа.

 

15 декабря в отделе краеведческой литературы Нерюнгринской городской библиотеки состоится выставка-размышление об одной книге – о романе Николая Лугинова «По велению Чингисхана».

 

Варвара КОРЯКИНА, ведущий библиотекарь

отдела краеведческой литературы

Нерюнгринской городской библиотеки

 261 просмотров,  1 просмотров сегодня